Можно ошибочно подумать, что древняя Церковь не имела таких фундаментальных проблем, с какими сталкивается современный Костел. Но, похоже, примерно тогда все и началось: заигрывание с секуляризмом дало мощный старт тому безбожию, которое наблюдаем сегодня.
В интервью порталу Jezuici.pl Генрик Пьетрас SJ, один из ведущих польских патрологов, обсудил исторические сложности, древние ереси, которые никогда не исчезали, и значение Никейского собора для формулирования Символа веры. Священник также объяснил, почему не стоит опасаться сокращения числа католиков в современной Европе.
Стоит начать с определения понятия “патрология”, ведь многие, вероятно, встречаются с ним в первый раз. Отец Генрик характеризует его так: “Патрология — это наука, которая, как следует из названия, изучает Отцов Церкви. Латинское слово «pater» означает «отец», отсюда и название этого направления. Патрология в первую очередь касается истоков христианства — первых пяти-шести веков существования Церкви. Исследование чрезвычайно важно, поскольку именно в этот период были заложены основы Церкви и сформировалось богословие. В этот период христианское откровение начало переплетаться с многочисленными философскими, культурными и мифологическими концепциями. Важно понять, как этот процесс сформировал нашу духовность и мышление”.
В последние годы священник активно исследовал события Никейского собора, состоявшегося в 325 году. Почему это событие так важно с исторической точки зрения и какое значение оно имеет для нас сегодня, отец Генрик объясняет следующим образом:
“Никейский собор был созван императором Константином в 325 году не только для обсуждения церковных дел, но и в честь двадцатилетия его правления. Константин был провозглашен императором в 306 году, а в 324 году он победил всех соперников в борьбе за престол, установив полный контроль над империей. Он верил, что христианство способно объединить государство, чего не смогли сделать римская и греческая религии. Поэтому он поддерживал Церковь и хотел отметить годовщину своего правления, созвав собрание всех епископов мира. Для него это было способом возблагодарить Бога за годы его правления, а также стремлением к единству государства путем устранения расколов.
Одним из главных результатов Собора стала формулировка Символа веры, хотя, следует признать признать, она был довольно искусственной. Каждая Церковь уже имела свой Символ, который использовался при крещении и наставлении катехуменов. Различия были, но они не вызывали конфликтов. Собор также принял двадцать дисциплинарных канонов, касающихся организационных и нравственных вопросов, и все это завершилось торжественным банкетом.
Одним из важнейших решений стало установление единой даты празднования Пасхи для всей Церкви. Это решение позволило христианам праздновать Воскресение Христово независимо от иудейского календаря, что привело к появлению отдельной христианской Пасхи”.
Интересно, что именно император созывал Вселенские соборы и Синоды епископов. Это говорит о том, что церковная и светская власть не были разделены, как это происходит сегодня. Такое положение, конечно, имело свои последствия, и вот что думает по этому поводу патролог:
“Никого эта ситуация не удивляла. В римском мышлении император исполнял обязанности главы Церкви, так же как и возглавлял все остальные религиозные культы, нося титул Pontifex Maximus. Это был очень древний титул, который передавался по наследству, поэтому ни у императора, ни у кого-либо еще не возникало сомнений в том, что он является главой Церкви. Церковь полностью подчинялась императору, в том числе и финансово. Например, император Константин запретил богатым становиться священниками. Ими могли стать только бедняки. Проблема заключалась в том, что если они не были материально обеспечены, то им не хватало не только денег, но и образования. В V веке духовенство императорской церкви было гораздо менее образованным, чем в IV веке.
Духовенство нуждалось в ресурсах, которых обычно не хватало, и император охотно оказывал финансовую поддержку при условии их лояльности. Поддержку получали только те, кто был послушен, что фактически подчиняло Церковь императору. Эта практика сохраняется и по сей день в некоторых частях мира, где правительства оказывают финансовую поддержку церквям при условии их благодарности и послушания. На Востоке императорский контроль над Церковью был гораздо сильнее, чем на Западе, поскольку столица империи находилась в Константинополе. Римскому епископу было проще, поскольку ему не приходилось напрямую взаимодействовать с императорскими властями в своем городе, в то время как на Востоке влияние императора ощущалось повсюду.
Конечно, император наделял Церковь многими дарами, но взамен ожидал смирения. Поэтому церковные должности часто занимали люди, больше заинтересованные в материальной выгоде, чем в проповедовании Божьей истины”.
Существует мнение, что Символ веры был сформулирован как ответ на различные ереси, характерные для того времени. Отец Генрик, с одной стороны, соглашается с этим, но добавляет, что все человеческие высказывания всегда так или иначе отвечают существующим обстоятельствам, и формулировка, использованная в Символе веры, считалась наилучшей на тот момент.
В своей книге о ересях он неоднократно подчеркивает, что древние ереси никогда не исчезали и существуют по сей день. Современная Церковь не является исключением, священник размышляет о последствиях древних заблуждений следующим образом:
“Их следы можно найти практически повсюду. Папа Франциск отметил, что одной из самых ярких древних ересей в современной Церкви является пелагианство, возникшее в начале V века. Оно основано на убеждении, что человек может сам достичь своего спасения, и что Иисус — не Спаситель, а лишь хороший пример для подражания. Руководствуясь этим примером, человек может достичь спасения собственными усилиями. Эта ересь была осуждена еще в V веке. Конечно, Господь дает нам пример совершенной жизни, но сводить Его роль к нравственному образцу ошибочно. Христос, будучи воплощенным Богом, есть Спаситель, а спасение — дар Божий, а не то, что мы можем обрести своими заслугами.
Человек не может спасти себя сам. Это можно сравнить с любовью: если кто-то любит меня, это не моя заслуга, а дар, на который я могу ответить. Точно так же спасение — это благодать, которую мы получаем от Бога.
Более серьезная проблема современной Церкви — это ошибка иного рода: неверие в полную человечность Иисуса. Многим людям легче поверить в то, что Христос был Богом, чем в то, что Он был истинным человеком. Вокруг этого вопроса много путаницы. Если бы Христос был только Богом, можно было бы сказать: «Да, Он мог это сделать, потому что Он был Богом — всемогущим и всезнающим. Но я не Бог, поэтому нельзя ожидать, что я сделаю то же самое».
Такая позиция очень удобна, особенно потому, что она освобождает нас от мысли о возможности жить подобно Христу. Это убеждение неоднократно осуждалось в Церкви, но оно все еще широко распространено сегодня. С самого начала было трудно понять, как Бог мог стать человеком, и многие отказывались это принять. Поэтому синоды и соборы неоднократно рассматривали этот вопрос. Какова реальность человечности Иисуса? Когда Он говорил, что не знает, когда наступит конец света, Он не обманывал. Он не «скрывал» знание, а просто не знал, потому что человек не может знать всего. Даже такой человек, как Иисус.
Когда Он был голоден, то на самом деле хотел есть. Веками выдвигались абсурдные теории о том, что Христу вообще не нужно было употреблять пищу, поскольку Его питала сама Божественная сила. Такой подход губителен для христианства. Иисус стал человеком, чтобы показать, что быть человеком — того стоит, что можно жить честно и достойно, по воле Божьей.
Эта ересь, известная как монофизитство, утверждала, что у Иисуса была только одна природа — божественная, и что его человеческая природа не настоящая. В VII веке монофизитство эволюционировало в моноэнергизм — взгляд, согласно которому все, что делал Иисус, проистекало из его божественной природы, а его человеческие действия были лишь видимостью. Монофелитство, в свою очередь, учило, что у Иисуса была только одна воля — божественная, и что его человеческая воля не существовала во всей своей полноте.
Это «изуродование» Иисуса продолжалось веками. Тем не менее, именно человек является герменевтическим ключом к пониманию Писания. Бог стал человеком, а не Писание”.
Возникает вопрос, как обычному человеку разобраться в этих сложностях, если теологи на протяжении столетий формулируют истины веры?
“С той же сложностью. Формулирование истин веры всегда было трудоемким процессом, и каждому приходилось постепенно разбираться с этими вопросами в своем сознании. Поначалу все шло относительно гладко — подготовка к крещению занимала три года, иногда даже больше. Существовал отбор: к крещению допускались только те, кто искренне верил в то, что Бог стал человеком, а не те, кто делал пустые заявления.
Однако ситуация радикально изменилась, когда в 381 году император Феодосий повелел всему населению принять христианство. Он издал указ, согласно которому каждый гражданин империи должен был быть христианином. Тогда креститься стали люди, не имевшие намерения принять христианство по-настоящему, а движимые скорее социальными и материальными интересами. Для военной карьеры или продвижения по службе быть христианином было выгоднее, чем язычником.
Всего за несколько лет катехуменат был сокращен до трех недель, а столетие спустя — до одной недели. Необращенных крестили. Времени на обучение и подлинную подготовку всех к принятию веры не хватало. Так в Церковь проникали различные магические воззрения. Уже в V веке каноны Собора запрещали священникам заниматься магией, что доказывало, что подобные случаи действительно имели место. Духовенство часто было необразованным, и это способствовало проникновению нехристианских практик в Церковь”.
После этих слов сокращение числа католиков в Европе уже не кажется таким уж трагичным. Возможно, это естественный процесс? Если человек становится христианином по собственным убеждениям, а не потому, что родился в католической семье или в стране с католической традицией, то, возможно, нет причин для беспокойства? Вот что думает по этому поводу отец Хенрик:
“Бояться, конечно, нечего. Иисус говорил о крещении и поиске учеников среди всех народов, но никогда не говорил, что все должны принадлежать к Церкви. Идея массового христианства — это скорее имперский, чем апостольский проект. Именно императоры стремились сделать все свое государство христианским, но апостолы понимали, что такое невозможно и ненужно. Вера в Бога тесно связана с любовью и надеждой. Как невозможно заставить любить, так невозможно заставить верить. Ни один здоровый человек не хочет, чтобы его любили по необходимости, из-за отсутствия другого выбора. И Бог не желает этого, потому что принудительная любовь или вера были бы тиранией над человеческим духом. Иисус принес спасение, чтобы мы могли свободно принять Его и жить как спасенные люди уже сейчас.”
При подготовке текста были использованы следующие источники:
https://jezuici.pl/2024/10/slady-dawnych-herezji-mozna-znalezc-niemal-wszedzie-o-henryk-pietras-sj/
https://www.youtube.com/watch?v=no8Mf6eKTeY